Вера, Надежда, Любовь и Мудрость…
Мудрость возмущённо отрицала, что известные всем сестрицы: Вера, Надежда, Любовь — её чада.
— Даже не внебрачные и не приёмные! — категорически мотала она головой. — Даже если заплатите, чтобы я согласилась, не получится! Ну, сами подумайте — они ведь слепы, упрямы, да и нужны лишь тогда, когда мозгов не хватает! Я же — сомнение во всём. Ведь разве возможно познание иначе? Да, любви все подвластны. И даже я сама! Хотя, по большому счёту, любой из всех разновидностей любви предпочитает любовь к себе. Мной же движет любовь к мудрости. То есть, снова-таки к себе! Может быть, признать родство с ней? Впрочем, нет — она лишь мутит разум, да с ума сводит.
Сёстры также отрицали родство, хотя по другим причинам.
— Как же можно такое предполагать! — гневно восклицала Вера. — Ведь для этой якобы мудрости, нет ничего святого!
— Надежду она считает глупой, — ехидно заявила Любовь, — а Веру — фанатичной.
— Вот и тебе от неё досталось, — тихо вздохнула Надежда, и процитировала:
«Любовь — это собственница. Чтобы прибрать к рукам новую жертву, она вселяет в неё экстатическое безумие. В конце концов, несчастные становятся добровольно рабами той, кого, находясь в здравом уме, обходили бы третьей дорогой».
— Это её слова? — возмутилась Любовь.
— Да, — подтвердила тихоня-сестрица, — я специально даже записала за ней.
Вера подтвердила, что они с Надеждой однажды слушали откровения Мудрости, когда та, довольная их вниманием, разоткровенничалась.
Однако Любовь вдруг неожиданно успокоилась и задумчиво произнесла:
— А ведь она права! Это в ней говорит досада.
Сестрицы, недоумевая, смотрели на Любовь, ожидая объяснений.
Та продолжила:
— Досада оттого, что желания затмевают ум. Ведь именно они лежат в основе всего. А сами желания исходят из сердца, а не из головы. Здесь ум вторичен, он словно на посылках. Вот Мудрость и бесится, осознавая, что никому не нужна.
Вера улыбнулась:
— Мне Мудрость в общем-то и без надобности.
— Как и мне ум, — поддержала её Надежда.
Сказка об уставшей женщине
Жила-была на свете Уставшая Женщина. Каждое утро она кое-как просыпалась, заставляла себя целый день работать и измученной ложилась спать. Она уже и не помнила, когда в последний раз чувствовала себя отдохнувшей, полной сил и желания жить.
И так все продолжалось до поры до времени, до того самого момента, когда тень Уставшей Женщины отделилась. Это было летним жарким днем, когда нужно было сделать очередное важное дело, потому что «не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня», «без труда не выловишь и рыбку из пруда», «кто не работает, тот не ест». Именно это довело женщину до пика усталости. Тень стала удаляться от нее, оставив свою хозяйку сидеть без сил на офисном стуле.
Женщина умоляла Тень:
— Пожалуйста, вернись ко мне! Ты уходишь и вместе с тобою уходит вся моя сила…
Тень ответила:
— Да, верно. Ведь я — Хранительница твоей Энергии. Но я больше не могу тебе помочь. Ты исчерпала почти всю свою силу, не восполнив ее запасы. Ты довела себя до полного изнеможения. Подумай хорошенько: почему все это с тобою случилось?
— Без тебя мне будет сложно это понять. Пожалуйста, помоги мне!
Тень немного подумала, а потом согласилась.
— Хорошо. Но только при условии, что ты пройдешь три расколдовывающих твою Энергию испытания. Согласна?
— Конечно!
— Тогда слушай. Задание первое: почувствуй свою спину, свои плечи. Ощущаешь ли ты невыносимую тяжесть?
Уставшая Женщина кивнула. Как ей этого не чувствовать? Сколько лет она таскает невидимые тяжелые мешки.
— Тогда отдай не свою ношу тем, кому она будет по плечам. Отдай этим людям ИХ ЖИЗНЬ. Это их уроки, это их победы, это их развитие. А свою долю оставь. И тогда ты сможешь начать жить своей жизнью.
Ох, как тяжело было женщине признаться себе в том, что она несет бремя, вовсе не ей предназначенное. Это было ей не по силам, это высасывало ее энергию: заботы подруг, мужа, родителей. Она тащила на себе все их проблемы, все их трудности и пыталась решить их, но становилось только хуже. Всем.
Но теперь все, хватит: отныне пусть каждый живет своей жизнью. Уставшая Женщина закрыла глаза, представила каждого, чью ношу она когда-то по «доброте» своей взвалила на себя, и мысленно отдала их долю.
Как только Уставшая Женщина освободилась от непосильного бремени, ее телефон стал звонить. Это искали ее все, кто когда-то взвалил на нее всю эту тяжесть.
Уставшая Женщина испуганно посмотрела на свою Тень:
— Что мне делать? Они сейчас начнут опять просить меня забрать их ношу!
Тень оставалась неумолимой.
— Если хочешь быть здоровой, если ты хочешь, чтобы все эти люди прожили полноценную жизнь, не сожалея ни о чем, тогда пройди второе испытание: научись говорить «нет», когда это необходимо.
Женщина кивнула, но почувствовала, что второе испытание, пожалуй, еще сложнее первого. Как отказать? Что о ней подумают? А вдруг с нею перестанут общаться? А вдруг ее не будут любить? Но делать нечего.
Она ответила на звонок своей подруги. Разговор был бессмысленным: подруга уговаривала сделать за нее все дела, а Уставшая Женщина все оправдывалась и оправдывалась.
Тень подошла к своей подопечной и тихо подсказала:
— Для того чтобы научиться говорить «нет», вначале нужно разучиться оправдываться. Иначе люди почувствуют твою неуверенность и будут продолжать убеждать тебя до тех пор, пока ты не сдашься и не взвалишь на себя их бремя.
Женщина кивнула и закончила разговор с подругой твердым, неумолимым и в то же время полным сострадания «нет». Это звучало на языке сердца примерно так: ты мне очень дорога, именно поэтому я желаю тебе, чтобы ты жила своей жизнью, поверь именно тогда можно почувствовать себя счастливой: испытав все посланное судьбой, ты учишься ценить то, что у тебя есть, и ты стремишься к своей мечте, обретая для этого все необходимые качества.
Конечно, не все поняли Уставшую Женщину. Кто-то действительно перестал с нею общаться (а друг ли он был?), кто-то обиделся (да, нужно время, чтобы привыкнуть жить своей жизнью и уважать жизнь другого человека), а кто-то с этим смирился.
Со временем пройдет
- Время! Вре-мя!!! Ну где же это чертово Время???
- Ну, я Время. Чего орешь?
- Чего ору, чего ору! Надо, вот и ору! Ты почему меня не лечишь?
- Я? А с какой стати? Я тебе что, доктор, что ли?
- У меня душа – вдребезги! Одни осколки!
- Ну, давай, замету, что ли… Могли бы и сами убраться, да уж ладно. Все, видишь, чисто стало, я потекло дальше.
- Куда? Куда??? А внутри?
- Чего внутри?
- Так это… Внутри тоже надо убраться! Душа же изранена!!!
- Ну так лечи ее, свою душу!
- А ты? Говорят же – «время лечит»???
- Врут. Или ошибаются. Время затягивает, заносит песком. «Пыль веков» – слышал такое? Накидаю сверху, не видно будет… А под этим – все та же рана. Еще и загноится, чего доброго.
- Ну так ты же должно лечить?
- Как, скажи на милость? Аспирином? Мазью Вишневского? Клизмой? Как лечить-то?
- Ну, стирать воспоминания… Очищать от груза прошлого… Растворять старые обиды… Расставлять все по полочкам? Разве нет?
- Ох, и халявщики вы, хомо сапиенсы! Все вам должен кто-то прийти и что-то сделать. А чего бы самим не попробовать?
- Что попробовать?
- Очиститься от груза прошлого, растворить старые обиды, расставить все по полочкам. Словом, употребить Время – то есть меня! – с максимальной пользой! Покопаться в себе, навести в душе порядок, понимаешь…
- Ну ты что!!! Туда же больно лезть!!! Там сплошная рана, до сих пор кровоточит!!!
- Знаешь что? Кровоточат те раны, которым все время покоя не дают! Тревожат их почем зря. Ты зачем себе раны растравляешь?
- Я??? Я не растравляю! Оно само!
- Само ничего не происходит. Все время имеется некто, совершающий действия. Или бездействия. Вот ты какие действия совершаешь, чтобы раны залечить?
- Ну… Стараюсь об этом пореже вспоминать. Не думать. Не допускать подобных ситуаций.
- Это каких же?
- Ну, не влюбляться… Меня же любовь ранила!!!
- А любви-то хочется, небось?
- Хочется… Только боюсь. Уж очень она больная, эта любовь!
- Любовь не больная. Это рана твоя больнючая. А ты ее, наверное, еще и обидами растравляешь? И гневом напитываешь?
- Нет, ты что! Все давно забыто, прощено, отпущено!
- А вот и врешь! Было бы забыто-прощено-отпущено – не болело бы! Где болит – там нарыв, где нарыв – там гнойник, где гнойник – там подавленный гнев, на себя или на других, а чаще – и то, и то. Имей в виду: себя обмануть можно, Время не обманешь. Я все вижу и все учитываю.
- Ну скажи, Время, как можно простить предательство? Или измену? Или смертельное оскорбление? Это же было, было?
- Ага, вот именно, БЫЛО. То есть осталось в прошедшем времени. Там, далеко. А ты уже в этом моменте. Тут все по-другому. И ты уже другой. Закаленный прошлым опытом, вооруженный знаниями и умениями.
- Но память-то, память, ее никуда не денешь?
- А зачем ее девать??? Она на то и дана, чтобы не наступить на те же грабли еще раз. Чтобы на этот раз все получилось по-другому. Опыт-то тебе на что был дан???
- Ага, вон как… Ну, предположим. А вот скажи, Время, куда девать этот багаж? Ну, предательство, измену, оскорбления? Ведь оно из прошлого так и тащится, так и высовывается!
- Для того и высовывается, чтобы с ним разобрались, проанализировали и отпустили. Кончай обижаться! Понимаешь, обиды – это такая штука едкая, они все равно что соль на рану, не дают ей заживать, будоражат.
- А как не обижаться-то, если обидно?
- Обидно, потому что в точку! В болевое место, значит! Если тебя это не касается – чего тебе обижаться? Так, отскочит, как от стенки горох.
- Предательство отскочит?
- И предательство отскочит. Потому что его не существует.
- Как не существует???
- А никак не существует. Просто тебе чей-то выбор активно не нравится, неудобен он тебе, неприятен, вот ты и голосишь: «Ах, меня предали!». А вообще-то – просто какую-нибудь игрушку отобрали.
- Ах, как у тебя все просто получается! «Игрушку», видите ли! А если ты на эту «игрушку» полжизни положил???
- Ну, и кто ж тебя заставлял? Зачем полжизни на одну игрушку тратить? Ведь с течением времени все меняется, одно уплывает, другое появляется…
Правдивый поэт
Однажды в город пришел известный в тех краях странствующий поэт с ребабом. Славился он тем, что всегда пел только правду и никогда не врал. Узнав о госте, его пригласили во дворец правителя. Падишах был молод, в этот день играли его свадьбу.
– Спой нам что-нибудь! – сказал падишах. – Услади слух моих друзей.
– О господин я спою, но что же ты хочешь услышать? – спросил песнопевец.
– Восславь меня и мою невесту! – приказал властитель.
– Хорошо, – ответил поэт. – Слушайте, люди!
И рассказал все, что думал о падишахе, который хоть и был молод, однако успел отличиться жестокостью. При каждом слове лицо владыки свирепело. Когда зашли слова о девушке, то глаза властителя засияли от любви. Та и правда, была очень красива.
– Мне понравилось, что ты рассказал о моей суженой, – сказал правитель. – И за это я тебе отплачу золотом. – Щелкнул пальцами, и поэту принесли мешок золота. – Но я зол от того, что ты пел обо мне. Тебя казнят!
– О, мудрый повелитель, послушай меня! – сказал гость. – Всё нужно делать с любовью и каждое дело доводить до конца. Если я натянул струну ребаба, то я должен петь. А говорить я умею только правду.
Как сказал великий Хайям, если ты сорвал цветок, то должен его подарить, если начал писать стих, так допиши его до конца, а если любишь женщину, так сделай ее счастливой. Я свое дело выполнил, правдивый стих рассказан. Так выполни и ты, сделай свою невесту счастливой. Не омрачай ей этот день моей казнью.
Падишах улыбнулся и велел принести еще один мешок золота и предложил место придворного поэта.
Лебединая верность
Лебеди, кто не любит смотреть на них? Даже маленькая пташка усердно машет крыльями, когда они взлетают. Даже самые неугомонные утки затихают, когда они склоняют друг к другу головы. Лебеди – красивые, сильные птицы, но не только за это их любят люди. Может быть, и за то, что они так похожи на любовь. Лебедь и лебедушка – так называют молодых влюбленных, но и птицы бывают посвящены в эту тайну.
Что у них было? Четыре крыла и два сердца – целое богатство для тех, кто разбирается в жизни. А еще – большое небо, в котором они любили летать, и маленькое озеро, в котором они любили плавать.
Она попалась в охотничьи силки. Он долго кружил рядом, пока ее не забрали человеческие руки, а потом улетел на маленькое озеро.
Почему людям кажется, что счастье можно держать в руках? Почему они не могут понять, что есть сокровища, которые хранятся только в сердце? Отчего так заманчиво иметь в доме прирученную свободу? Наверное, оттого что это не возможно.
Она стала жить с домашними птицами, ее кормили, за ней ухаживали. Ее ласкали. Так, как могут ласкать только те, кто не понимает. Что лучшая ласка – большое крыло, что лучшая нежность встречный ветер. Ее похлопывали по спине обрезанные крылья, пытаясь утешить легким кормом и мелкой лужей. Может, они правда думали, что облагодетельствовали ее, может, они искренне верили, что нашли для нее в своем птичнике дом – жить в клетке без веры трудно даже с обрезанными крыльями.
Но она не верила в покой и каждое утро искала выход, выход к небу, озеру и двум потерянным крыльям. Она искала до тех пор, пока не обессиливала совсем, и тогда сердобольные домашние птицы давали ей воды, как больной, на выздоровление которой они еще надеялись.
Но каждое утро все начиналось для нее снова: может быть, она знала, что каждое утро на маленьком озере ее ждали, ждал тот, который, как и она, не верил в покой. Он прилетал для того, чтобы проверить, не вернулась ли она, потому что нельзя не ждать того, кого любишь, чтобы не говорил тебе разум.
Другие лебеди звали его к себе: маленькое озеро таило в себе много опасностей. Но что такое опасности, когда еще есть силы ждать? Поэтому он не улетал с другими, он боялся только одного – что она не вернется. В стае было много других лебедушек, сравниться с которыми по красоте не могла даже она, но обмануть можно только глаза, сердце не обманешь. Сердце звало каждое утро на озеро, и он верил ему так же, как верил ей.
И может быть, эта вера открыла ей однажды калитку в голубое небо и маленькое озеро, озеро, которое их снова соединило.
Они улетали, улетали от тех, кто ставил силки и надеялся поймать в них свободу. У них было лишь четыре крыла и любовь, которую эти крылья несли. Но перед тем как скрыться за далью, они сделали круг над крышей маленького дома. В этом доме жили те двое, которым лебеди завещали свою любовь и верность.
Как много мы не замечаем в этом мире?
Человек встал на станции метро в Вашингтоне и начал играть на скрипке. Это было холодным январским утром. Он сыграл шесть пьес Баха, около 45 минут. За это время около 1100 человек прошли через станцию, большинство из них по пути на работу.
Три минуты прошло, и мужчина средних лет заметил музыканта. Он замедлил свой шаг, остановился на несколько секунд, а затем поспешил по своим делам.
Минуту спустя скрипач получил свой первый доллар: женщина бросила деньги в кейс и не останавливаясь ушла.
Через несколько минут, кто-то прислонился к стене, чтобы послушать его, но посмотрев на часы убежал. Скорее всего, что он опаздывал на работу.
Тот, кто обратил больше всего внимания – было 3-летний мальчик. Но его мать утащила его за собой, Так же себя повели и несколько других детей. Но все родители, без исключения, заставляли их двигаться дальше.
За 45 минут пока музыкант играл, только 6 человек остановились и остались на некоторое время. Около 20 дали ему денег, Он собрал 32 доллара, но все продолжали идти своим обычным шагом.
Когда музыкант закончил играть, никто не заметил. Никто не аплодировал, не было никакого признания.
Никто не знал этого, но скрипачом был Джошуа Белл, один из самых талантливых музыкантов в мире. Он только что сыграл на скрипке стоимостью 3,5 миллиона долларов.
За два дня до игры Джошуа Белл в метро все билеты на его концерты были распроданы в театре Бостона, где стоимость одного места составляла в среднем $ 100.
Проект «Джошуа Белл играет инкогнито в метро» был организован газетой Washington Post, как часть социального эксперимента, о восприятии, вкусе и приоритетах людей.
Задача эксперимента была в следующем:
В обычной среде, в неподходящий час можем ли мы воспринимать красоту?
Как мы реагируем, и что делаем чтобы понять это? Признаем ли мы талант в неожиданной обстановке?
Один из возможных выводов из этого опыта может быть:
Если мы не находим одну минуту, чтобы остановиться и послушать одного из лучших музыкантов в мире, который играет лучшую музыку из когда-либо написанных, как много важного в этой жизни мы способны не заметить?
Мальчик и жаворонок
Это было очень давно. В одном селе на Украине девушки и женщины решили показать свое мастерство. Договорились, что в воскресенье все придут на сельскую площадь, и каждая принесет самое лучшее, что она сделала своими руками: вышитый рушник, кружева, полотно, скатерть, одежду.
В назначенный день все девушки и женщины пришли на площадь. Принесли множество изумительных вещей. У стариков и старух, которым общество поручило назвать самых искусных мастериц, глаза разбежались: так много было талантливых женщин и девушек. Жены и дочери богачей принесли вышитые золотом и серебром шелковые покрывала, тонкие кружевные занавески, на которых были вывязаны удивительные птицы.
Но победительницей стала жена бедняка Марина. Она не принесла ни вышитого рушника, ни кружев, хотя все это прекрасно умела делать. Она привела пятилетнего сына Петруся, а Петрусь принес жаворонка, которого он сам вырезал из дерева. Приложил Петрусь жаворонка к губам – запела, защебетала птичка, как живая. Все стояли на площади, не шелохнувшись, всех очаровала песня, и вдруг в голубом небе запел настоящий, живой жаворонок, привлеченный пением с земли.
“Тот, кто творит умного и доброго человека, – самый искусный мастер”, – таково было решение стариков.
Ветер и цветок
Ветер встретил прекрасный Цветок и влюбился в него. Пока он нежно ласкал Цветок, тот отвечал ему еще большей любовью, выраженной в цвете и аромате.
Но Ветру показалось мало этого, и он решил: "Если я дам Цветку всю свою мощь и силу, то тот одарит меня чем-то еще большим". И он дохнул на Цветок мощным дыханием своей любви. Но Цветок не вынес бурной страсти и сломался.
Ветер попытался поднять его и оживить, но не смог. Тогда он утих и задышал на Цветок нежным дыханием любви, но тот увядал на глазах. Закричал тогда Ветер:
— Я отдал тебе всю мощь своей любви, а ты сломался! Видно, не было в тебе силы любви ко мне, а значит, ты не любил!
Но Цветок ничего не ответил. Он умер.
Тот, кто любит, должен помнить, что не силой и страстью измеряют Любовь, а нежностью и трепетным отношением. Лучше десять раз сдержаться, чем один раз сломать.
О женщинах
Как-то привели к мудрецу одного юношу и сказали: — Смотри, вот один из тех кого испортили женщины!
Мудрец покачал головой и улыбнулся: — Это мужчины, — воскликнул он, — портят женщин, и все, в чем грешат женщины, должно искупляться и улучшаться в мужчинах, ибо мужчина сотворяет себе образ женщины, а женщина создается по этому образу.
— Ты слишком снисходителен к женщинам, — сказал кто-то из стоявших рядом, — ты их не знаешь!
Мудрец ответил:
— Свойство мужчины — воля, свойство женщины — уступчивость: таков закон полов, поистине суровый закон для женщины! Все люди не виноваты в том, что они таковы, а женщины и вдвойне не виноваты: у кого хватило бы бальзама и милосердия к ним!
— Как бальзама! Как милосердия! — вскричал кто-то еще из толпы,
— Женщин надо лучше воспитывать!
— Воспитывать лучше нужно мужчин, — ответил мудрец и кивнул юноше, чтобы тот последовал за ним. Но юноша за ним не последовал.
Крылья
— Мама! Мама! Смотри! Что это такое у меня за спиной шуршит? — прибежала малышка. Глаза её были огромными, полные удивления и восхищения одновременно.
— А, это крылья, — устало отозвалась мама.
— Правда?! — Обрадовалась девочка. — Я смогу летать?
— Может быть. Надо сначала вырасти.
— Мама! Я хочу учиться в художественной школе! — малышка порхала и кружилась возле матери.
— Хорошо, — ответила мама, доставая две небольших цепи, — давай сначала ты закончишь начальную школу, а там посмотрим. Дай мне сюда свои ножки, — и она пристегнула по одной толстой цепи на каждую лодыжку.
— Ой, но с ними так тяжело летать, — немного огорчилась девочка.
— Ничего. Иди, погуляй на улице.
— Мама! А можно я пойду на кружок танцев? У нас в школе сегодня повесили объявление.
— Хорошо, — мама достала две небольшие гири, — только давай я сначала на новую работу устроюсь, чтобы тебе оплачивать все твои «хотелки». Ты пока учи то, что пригодится в жизни. Математику, например. А по поводу твоих танцев и рисования можно и потом подумать. Давай сюда ножки, — и она пристегнула к каждой цепи по гире.
— Мама, но я же так вообще не взлечу! И математика мне не нравится, — расстроилась девочка.
— Ничего страшного. У вас разве много кто в школе летает?!
— Нет, — тихо ответила малышка, — я видела только двух мальчиков и три девочки. У них нет ни цепей, ни гирь как у всех. Только у одной девочки верёвочки на ногах.
— Наверное, родители их неправильно воспитывают, — заявила мама. — Так и будут всю жизнь летать
— Мам, но я тоже хочу летать, — робко сказала девочка.
— Иди сюда, — мама достала ещё два грузика, — давай сюда ноги.
— Что это?
— Это — «Груз ответственности», который ты должна на себя брать, — объяснила мама, пристегивая утяжелитель к одной ноге, — а это, — она начала возиться с другой ногой дочери, — «Груз общественного мнения». Очень нужная вещь. Без него ты будешь слишком выделяться.
— Мам, — тихо спросила девочка, опустив голову, — а если я не хочу?!
— Что не хочешь?
— Не хочу это носить, Это мешает мне. Очень мешает.
— Нельзя. Так надо. Так все делают.
— А если не делать как все?!
— А если не делать как все, то так и будешь летать всю жизнь, все будут на тебя смотреть и пальцем показывать.
— Почему?
— Потому что есть вот это, — и мама тыкнула пальцем в два тяжелых груза, закрепленных на лодыжках у девочки. — Я же свои не снимаю, — она слегка топнула ногой, и цепи на её ногах глухо звякнули. — И ты будешь носить. Разговор окончен.
***
— Мама! Мама! Смотри, что у меня там на спине? — малышка радостно припорхала к маме.
— О! Это твои крылья, дорогая, — улыбнулась мама.
— Здорово! Это значит — я буду летать?!
Мама не ответила.
— А где же тогда твои? — спросила дочка, заглядывая за спину матери. Крыльев там не было. Только из-под домашней футболки виднелись два небольших бугорка. Девочка неосознанно хотела дотронуться рукой, проверить, действительно ли там нет крыльев, но мама мягко одернула её.
Женщина пристально посмотрела на свою дочь. Как же похоже эта история. Она грустно опустила глаза.
— Ой, мам, а что за тяжелые штуки у тебя на ногах? — малышка, тоже посмотрела низ, проследив за взглядом матери. — У меня тоже такие будут?! — Немного испуганно спросила она, и посмотрела на маму своими большими карими глазами, такого мягкого чайного оттенка, по-детски чистыми, яркими и ещё полными надежд.
У мамы что-то кольнуло в груди. Когда-то и у неё были такие же.
Женщина молча встала и подошла к большому старинному комоду, открыла верхний ящик и достала оттуда две увесистых цепи. В ящике ещё лежали гири и два самых важных груза — всё, что осталось от её матери. Теперь это должно перейти к её малышке.
— Мама, это мне? — догадалась девочка, и в её глазах промелькнул ужас.
Женщина крепко сжала цепи в руках. Она должна передать их дочери, как это сделала для неё её мать, а для её матери её бабушка. Это передавалось из поколения в поколение. Обязанность — неизвестно откуда появившаяся, и непонятно почему так крепко закрепившаяся. Цепи реальности.
« Назад
Притчи и поучительные рассказы народов мира © 2007-2021 by MagicPeople design